Продюсер Оксана Телегуз – настоящий драйвер, она полна энергии и идей, смело пробует новое и потом встраивает полученный опыт в проекты – собственные или клиентов. Даже прыжки с парашютом работают на решение задач!
Оксана создала благотворительную организацию в Испании, которая помогла во время пандемии тысячам людей, а сейчас решает задачи русскоговорящих эмигрантов. Открыла продюсерский центр, чтобы музыканты и художники из России и Украины могли зарабатывать в Испании на своем творчестве, а не хвататься за все подряд.
О профессиональном пути – от продавца до продюсера мирового масштаба, о социальном пред- принимательстве в России и Испании, о людях-сканерах, о том, что такое успех и счастье, Оксана Телегуз рассказала в интервью Анастасии Лембери.
ПРОЙТИ ПУТЬ ОТ ПРОДАВЦА ДО ДИРЕКТОРА
– Оксана, вы продюсер, ведете много интересных проектов. О такой профессии в детстве вы, наверное, не мечтали. А кем мечтали стать?
– У меня не было определенной мечты, кумиров, я не хотела быть на кого-то похожей. Наоборот, сепарировалась от этого. Мне всегда нравилось организовывать людей, мероприятия, я была таким массовиком-затейником. Делала то, что хотелось, пробовала, смотрела, не нравится – оставляла.
– Какой институт вы оканчивали и какую профессию выбрали после вуза?
– Я после школы не пошла в институт, мне не нравилась идея «просто отучиться». Ничуть не жалею об этом. Окончила курсы продавца-кассира, устроилась в магазин. Тогда только появились кассовые аппараты, считали на калькуляторе и от руки заполняли накладные. В 24 года я закончила карьеру директором супермаркета, у меня в подчинении было 80 человек. Просто поняла, что устала морально и мне это больше не интересно.
БЫТЬ ПРАКТИКОМ
– Когда вы поняли, что занимаетесь своим делом?
– Я всегда занималась своим делом, даже когда работала продавцом-кассиром. Мне было интересно там развиваться, я шла вверх. А потом поняла, что дальше расти некуда и я хочу чего-то другого.
«Я ПРАКТИК, КОТОРЫЙ ПОЛУЧАЕТ КАЙФ от ПРОЦЕССА.»
Я организатор по натуре. На третьем курсе университета, имея уже маленького ребенка, я со своей подругой открыла ивент-агентство, мы организовывали праздники. Я понятия не имела, как это должно быть. Шла и делала. Нарабатывала свой пул проб и ошибок, повышая качество. Я не теоретик, беру разные инструменты и делаю выводы. Иногда цена у ошибок высокая, но это мой опыт. Я практик, который получает кайф от процесса, мне интересны разные вещи, поэтому иду и пробую новое.
ОТНОСИТЬСЯ К СОЦИАЛЬНОМУ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВУ КАК К РАБОТЕ
– А как вы пришли к благотворительности?
– Я не люблю называть это благо- творительностью, скорее социальное предпринимательство.
Я пришла в эту сферу во время работы в ивент-агентстве, когда начала делать социальные проекты, связанные со школьниками. Тогда появились благотворительные фонды, хотелось помочь им в организации мероприятий, потому что коэффициент полезного действия у фондов плавает ниже нуля.
В фондах, особенно в том, что касается грантов, было много того, что пахло прекрасной мышеловкой. Я это знала еще тогда, у меня хорошая чуйка, сильная интуиция. А потом поняла главную вещь, которая отвернула меня от того, чтобы заниматься благотворительностью в России: заботиться о гражданах своей страны, о стариках и детях, о больных и немощных должно государство. Если у него нет времени, оно должно нанимать профессионалов, а сам фонд не должен бегать и попрошайничать, он должен работать на зарплате от государства.
История про «купил плюшевую игрушечку и собрал денежки» мне неинтересна. Я ко всем проектам отношусь как к проектам, даже если это сбор на операцию ребенку. Это позволяет мне сохранить свое психологическое состояние. Плюс я строго оцениваю «потянем или не потянем». Если относиться по-другому, то это не про работу.
У меня был благотворительный магазин «Благо дарю». Я собирала по городам и деревням мастеров уникальные работы, аккумулировала их в Москве, потом писала заявки на участие в различных ярмарках, там реализовывали игрушки. У нас были адресные сборы: часть средств шла их авторам, а часть оставалась на детей с ДЦП. На их реабилитацию нужно регулярно тратить много денег, но российскому государству это не нужно.
ВИДЕТЬ РАЗНИЦУ
– Чем отличаются социальные проекты в России от социальных проектов в Испании? Есть ли разница?
разница? – Безусловно, есть. В России, чтобы открыть благотворительный фонд, практически ничего не надо, идешь и открываешь. А в Испании очень много ограничений, есть ценовой порог 30 000 евро основного капитала и минимальный годовой оборот на счету на зарплаты людей.
Самое главная разница: в Европе, в отличие от России и постсоветского пространства, не открывают благотворительные организации, чтобы отмывать деньги или тешить свое самолюбие. Эти организации встраиваются в систему работы государства по программе и берут на себя часть задач, а проверяющие органы следят за ними. Нужно соблюдать много нормативов, оформлять кучу бумажек, а еще платить налоги.
Сотрудник благотворительного фонда в России – это женщина неопределенного возраста, непонятно одетая, не выезжающая никуда отдыхать, не имеющая денег. А в Испании не понимают, как можно открывать благотворительную организацию, если у тебя нет заработной платы, – что это за странная «мать Тереза»
